На следующий день мы совершили еще один переход до деревни Тун Ян, возле которой и планировали ждать продвижения японцев. Разъезды пока никого не заметили, но мы раскидывали свои сети во все стороны, все дальше и дальше, в то же время укрепляя тыл и готовясь к любому развитию ситуации.

Откуда-то со спины раздались шаги. Громкие, немного неуклюжие, с легким пошаркиваем на правую ногу.

— Ждете? — спросил Джек Лондон.

Если честно, я не хотел брать его в этот поход — слишком уж скоротечно тут все может закончиться. Но писатель напомнил о нашей сделке, по которой ему была обещана возможность вести полную летопись этой войны, и пришлось соглашаться.

— Жду.

— А это нормально, что полковник, фактически генерал, лезет куда-то на передовую всего лишь с одним-единственным батальоном?

— Как можно отправлять людей на смерть, если ты не проливаешь кровь, не рискуешь вместе с ними?

— Но если вы погибнете от случайной пули, снаряда — кому от этого станет легче?

— Ну, совсем уж на передовую я не лезу, — немного грустно усмехнулся я. — Зато смогу своими глазами увидеть работу отряда, на котором мы отрабатываем новые стратегии для всего корпуса. И это уже дорогого стоит.

— А ведь и правда, вы с Корее точно так же с парой рот придумали стратегию, а потом уже всем полком реализовали. Тут то же самое?

— Даже больше. Тогда мы отрабатывали тактику ударного отряда, которая перекрывала лишь малую часть будущих задач. Сейчас же мы должны будем проверить в деле все новые идеи, кроме разве что тех, которые связаны с железными дорогами.

— А с ними связано много.

— Увы, сюда их не протянуть. Может быть, позже, — я на мгновение задумался о том, получится ли у Мелехова с железнодорожниками довести до ума идею состава для укладки рельсов. Вроде бы ничего сложного в теории, но сколько подводных камней вылезло, стоило нам только приступить к поискам решения!

— Я, кстати, к вам не просто так, — неожиданно Лондон хитро улыбнулся. — Я тут не удержался, воспользовался вашим беспроводным телеграфом в личных целях, и… Мне как раз передали ответ. Рассказы «Корейский волк», «Река волка» и «Железная дорога волка» вышли в печать сразу в Нью-Йорке, Лондоне, Париже и Токио.

— Я правильно понимаю, что это про меня? Сражения в Корее, на Ялу и наша прогулка до Квантуна, туда и обратно. Кстати, почему волк?

— Это все, что вас интересует? Не хотите узнать, что именно я про вас написал?

— Зная вас и что вы видели, я не сомневаюсь, что вы написали правду. Поэтому у меня только два вопроса. Почему волк и не добавили ли вы случайно любовную линию? А то я про вас, писателей, слышал — вам бы лишь приукрасить.

— Волк — потому что это сильное животное. Он часть стаи, но в то же время силен и сам по себе. Однако одинокий волк — это тот, кого бросили, кто оказался слаб. Сильный волк всегда рядом с кем-то. Он жесток к врагам, но может быть мягок к тем, с кем живет и охотится… — Лондон говорил быстро, отрывисто, почти не думая. Было видно, что он много и часто размышлял над этим образом.

— Вы не ответили про любовную линию, — я улыбнулся, думая, что эта шутка оказалась удачной. Вон как писатель покраснел.

Покраснел? Нет!.. Не-е-е-ет!

— Серьезно? — я посмотрел на Лондона, и тот смущенно отвел взгляд. — С кем вы меня свели?

— С пленной японкой из благородного рода, — писатель на мгновение расцвел. — Сначала вы были врагами, даже пытались друг друга убить, но потом осознали, что вражда — это только повод скрыть настоящие чувства.

— Чушь!

— Издатель сказал, что это будет важно для продаж, и я подумал, что раз это не повлияет на правду войны, то почему бы и нет.

Мне только и оставалось, что тяжело вздохнуть. Не бить же своему полковому писателю морду.

— У вас есть текст? Я должен посмотреть, — я задумался о том, как такая книга может повлиять на мою репутацию.

— Видите! — неожиданно обрадовался Лондон. — Вы раньше не хотели смотреть, а как узнали про любовь, сразу засобирались. Значит, прав был издатель!

— Текст! — рявкнул я.

Сайго непросто приходилось последние недели. С тех пор как Макаров откуда-то притащил два десятка маньчжуров, взявшихся наводить порядок в нестроевых частях, ему постоянно приходилось напрягаться, чтобы не попасться им на глаза. Если обычным крестьянам было абсолютно плевать на форму его лица и носа, то эти-то сразу опознают в нем японца, а там и скрутят без лишних разговоров. В такой обстановке было не до поисков возможности для разговора с Макаровым.

В итоге Сайго оказался даже рад, что так все случилось. Он-то и не подозревал об этом, но, прочитав одну их копий разошедшейся по Ляояну рукописи Джека Лондона, неожиданно узнал о тайной стороне жизни полковника. О его любви… И, судя по описанию, его половинкой могла быть только Казуэ! Невероятно, но книги не стали бы врать о столь важных вещах, и теперь молодой Такамори напряженно думал, что же ему делать дальше.

Как помочь сестре, как помочь полковнику, как исполнить свое обещание, чтобы не разрушить чужое счастье.

[1] Выпускать их начнут только в 1905-м, но вот работы уже начаты.

[2] Министр внутренних дел Вячеслав Константинович Плеве был убит брошенной в его карету бомбой 15 июля 1904 года. После этого за 2 года сменилось 3 министра, а в 1906 году этот пост занял Петр Аркадьевич Столыпин. Теперь именно так уже не получится.

Глава 16

Смотрю на карту ближайших окрестностей, и на душе становится тепло.

Все-таки хорошо, когда под рукой есть образованные унтер-офицеры. Многие еще до войны были пропущены через специальные картографические курсы, поэтому сейчас оставалось только освежить знания, распределить нужных людей по разведывательным отрядам и… Общая карта начала обрастать деталями: дороги, высоты, низменности. После изучения ближайших десяти километров мы с Хорунженковым и Врангелем перераспределили роты по местности, чтобы в случае чего было удобнее встречать врага. Сразу стало намного спокойнее.

Мелькнула даже мысль, что если Куроки задержится, то все эти наработки можно будет передать Бильдерлингу — хорошее место для встречного боя получалось. Но тут прискакал сияющий Буденный.

— Господин полковник, — улыбка до ушей не оставляла сомнений, что будет дальше. — Японцы! Нашли!

Довольное ворчание от полученных новостей начало расползаться во все стороны. Что приятно, ни у кого не было ни нервов, ни паники, ни оголтелого энтузиазма. Просто здоровое удовлетворение от того, что скоро получится наконец-то заняться делом.

— Докладывайте, — кивнул я Семену, когда тот вместе с сопровождением подъехал поближе. Главные новости можно и нужно знать всем, а вот детали — уже только для меня.

— Наш маршрут проходил чуть в стороне от реки, — Буденный провел на карте линию в окрестностях деревни Ченхэ. — Там перед притоком Айхэ идут довольно высокие сопки, почти горы. И именно за ними мы наткнулись на встречный японский патруль. Заметили друг друга почти одновременно.

Я расстроенно цокнул языком. У всех разведывательных партий были бинокли, и я надеялся, что это поможет обнаружить японцев раньше, чем они нас. Что ж, с учетом сопок большинство встреч происходит именно так: выехали из-за угла и столкнулись лбами. Ладно, это идею вычеркиваем.

— Дальше.

— Между нами было метров пятьдесят, мы разрядили винтовки, а потом японцы рванули назад.

Я кивнул: а вот тут наработки сработали на все сто. Если у наших дозоров всегда была надежда добраться до врага и порубить, то японцы, следуя вбитому немецкими инструкторами орднунгу, давали залп и сразу отступали, помня только о главной своей задаче. Предупредить о приближающемся противнике. С одной стороны, разумно, с другой, любая предсказуемость делает тебя уязвимым.

— Получилось? — я перевел взгляд с Семена на замершего рядом Мишека.

— Получилось! — выдохнул тот и неуклюже улыбнулся.